Dark Romance - Каталог файлов

Главная » Файлы » Наши переводы » Джоди Мэдовс

Глава 9: Реприза

[ ]	05 Октября 12, 07:26
Он был прав, я нуждалась в нашей встрече. В одном из отсеков я нашла удобные рубашку и штаны, сделанные из шерсти и искусственного шелка. Я отложила их до того, как помоюсь. У него была женская одежда, но это было слишком странно; я не трогала ее. Вначале я приняла быстрый душ, чтобы смыть всю дорожную грязь, а после горячую ванну, чтобы расслабить мои бедные мышцы. Когда я выключила воду, то услышала музыку, плывущую вверх по лестнице. Он снова играл мою песню. Но стоило мне проникнутся ею, как она резко остановилась на середине, а потом заиграла снова. Он продолжал играть, иногда исполняя только несколько нот. Возможно, он записывал их, как и говорил. Я закрыла глаза и слушала до тех пор, пока вода не остыла. Затем я вытерлась, оделась и заплела волосы. Когда я выглянула через балкон, то заметила, что он еще не мылся, просто сидел за пианино со стопкой разлинованной бумаги и карандашом. Он что-то мычал себе под нос, обводя кружочками и ставя точки на тактовой черте, а затем проверял, как новые ноты будут звучать, лаская клавиши пианино. Я постаралась тихо спуститься вниз по лестнице и сесть в широкое кресло с мягкой подушкой и кружевным одеялом. Он не заметил меня, так сильно был погружен в свою работу. Я обвела взглядом комнату, забитую инструментами и наполненную музыкой. Здесь нет шелка на стенах. Ткань поглощает звук. Я читала про это в одной из его книг. Полки использовались больше как ограждение, делившее кухню пополам, но на некоторых все-таки стояли книги. Так же на них лежала флейта из слоновой кости, нечто сделанное из перьев скопы и оленьих рогов и деревянные шкатулки разных форм. Трудно сказать при тусклом свете, но, кажется, я заметила гравюры с изображением животных в лесу, такие же, как в хижине Сэма. В доме было несколько дверей - между кухней и гостиной виднелись пустые проемы - что, похоже, означало, что только ванные комнаты и туалеты были уединенным местом. Вероятно, Сэму никогда не приходилось беспокоиться о незнакомцах, блуждающих по его дому. Свет померк. Я заснула, а когда проснулась, то оказалась окутана тяжелым одеялом до самого подбородка. Сэма не было за пианино; должно быть, тишина разбудила меня. Вода перестала журчать в трубах. Только тишина, глубокая, как снег, тишина. Лежа в темной гостиной, я пыталась услышать звук его шагов или скрип половиц, но либо этот дом был гораздо прочнее коттеджа Пурпурной розы - что похоже на правду - либо он не был на верхнем этаже. Возможно, он решил принять ванную, как я. Я моргнула, представляя, как он лежит в ванной, длинные ноги вытянуты, а его волосы мокрые от воды. Нет, нет, нет. Я встала с кресла, разминая затекшие мышцы, и включила лампу у пианино. Под светом перламутровых светильников я увидела тонкую пачку бумаг с музыкой, написанной языком точек и черточек, и других непонятных значков. Я устроилась на скамейке, плотно обмотав одеяло вокруг плеч, и стала изучать страницы. — Разобралась в них? — похоже, Сэм чувствовал себя неудобно, если не следил за мной. Какими же бессмысленными были его прошлые жизни, подумала я с сарказмом. — Может быть. — Я отодвинулась, освобождая ему место, а затем указала на первый лист. — Пока что я размышляла над этими точечками. Он кивнул. — Хорошее начало. — Они образовывают последовательность, как ноты в музыке. Они идут вверх и вниз, что тоже сходно с музыкой. Я предполагаю, они означают, какую клавишу тебе надо нажать. — И как долго стоит на них нажимать, — добавил Сэм. Он засмеялся и покачал головой, будто не мог поверить, что я оказалась умнее белки, которая научилась красть еду и не попадаться в ловушки. — Да если бы я оставил тебя здесь еще на час, то ты бы сама уже смогла сыграть эту песню! Я сжала челюсти и соскользнула со скамейки. А мне только показалось, что мы поладили. — Что? — и у него хватает еще мужества разыгрывать недоумение. — Ты продолжаешь покровительствовать мне. — Я отвернулась от него и скрестила руки на груди. — Ты говоришь так, будто думаешь, что я должна ценить твою похвалу, потому что ты намного лучше, чем я. Кроме того, ты не новенький и не пытаешься догнать остальных. — Ана. — Его голос был таким мягким, я почти не слышала его. — Это не так. Вовсе нет. — Тогда что? — моя челюсть болела вместе с моей грудью и головой, я устала от долгого пути и от стараний защитить себя. — Я не пытаюсь покровительствовать тебе. Я действительно имел в виду то, что сказал. — Ты смеешься надо мной. — Над собой, за то, что не принял всерьез, когда ты сказала, что сама научилась читать. Потому что минуту назад ты была поглощена чтением музыки, и ты занималась этим, ну сколько, пять минут от силы? — Я не могла ответить, в моем горле будто образовался тугой ком. — Ана, — прошептал он. — Я никогда не солгал бы тебе. И как понять, что он не врет мне сейчас? Об этом? Может быть, наблюдая за мной, он видел во мне новорожденного котенка, слепого, который мяукал, прося помощи, еды и любви. Милого, но беспомощного. Которого хвалили за маленькие победы, такие как нахождение материнского молока. Как понимание, что эти значки - музыкальные ноты. — Давным-давно, до Совета, до того, как мы поняли, что будем продолжать возрождаться, что бы ни случилось, была война. Мы боролись друг с другом, тысячи против тысячей. — Сэм внезапно постарел, будто тысячелетия отяготили его слова. — Я был не очень хорош в военных делах и не хотел бороться. Я оставался в стороне большую часть времени, но у меня были друзья на поле боя. Однажды, я экспериментировал с разными музыкальными звуками и понял, что нитка, натянутая на кривую палку, издает приятное звучание, ноты зависели от того, как сильно ты растягиваешь нитку. Если использовать их вместе, то получится музыка. Я бросился быстрее к друзьям, показать, что я обнаружил, думая, что они смогли бы использовать это во время передышки на войне. — Не говоря ни слова, я снова села на уголок скамьи, но все еще не могла заставить себя посмотреть на него. — Они были так рады, и, учитывая, что стрельба из лука была изобретена как раз в это время, то у нас была куча палок с нитками, чтобы разгуляться. Но когда они подумали, что я их не услышу, все начали смеяться и перебирать струны на своих луках, создавая мелодию. Они уже практиковали это неделями. Моя рука плавно сползла на колено. — Это не одно и то же. — Мои слова прозвучали не так свирепо, как я хотела. — Точно не в этом случае, потому что я действительно поражена. Но именно так я и представляла себя взросление. Учится читать только для того, чтобы над тобой посмеялись, потому что они, видите ли, умели это делать еще тысячу лет назад. Искать более эффективные пути справиться с хозяйственными работами только для того, чтобы узнать, что кто-то всегда делал это более легким способом, просто решил не говорить тебе. Думать, что совершил что-то ужасно неправильное, хоть это не так, но все молчат. И... — я покачала головой. Неважно кем он был в прошлых жизнях, я не хотела говорить ему о своей первой менструации или первом прыще, или о чем-нибудь другом в этом роде. — Быть высмеянной. Он сыграл пару нот на пианино и хмыкнул. — У тебя были друзья? — Я читала о них, но не верю, что они существуют. — Твой цинизм поражает. — Даже если какие-то дети и заходили в гости в коттедж Пурпурной Розы, они были не такими, как я. Они не хотели делать то, что делала я. Они ждали, пока станут достаточно взрослыми, чтобы самим за себя отвечать, чтобы вернуться к своей жизни. А не исследовали лес в поисках блестящих камней или читали книги о великих открытиях и достижениях. У нас не было ничего общего. — Я думаю, что ты и я - друзья. — У бездушных не бывает друзей. Прямо как у бабочек. Разве ты не знал? — Значит, все то время, что мы были вместе в хижине, ничего не значит для тебя? Я вспомнила, как слушала его чтение вслух, как рассказывала ему о розах, которые вернула к жизни и как засыпала на его плече. — Оно было для меня всем, — прошептала я, наполовину надеясь, что он не услышал. Он сыграл еще четыре ноты. — Я помню, с каким испугом ты раньше смотрела на пианино, а через пару часов ты уже изучаешь бумаги. Самостоятельно. Потому что тебе это нравится. Я пожала плечами. — Это не значит, что мы друзья. — Но с этого мы можем начать. — Четыре ноты снова заполнили тишину. — По моему опыту, дружба происходит сама собой. Когда разговариваешь, делаешь вместе вещи, учишься. — Он не дал времени спросить, чему же он может научиться у меня. — Мне приятна твоя компания, что очень удачно, учитывая, что ты теперь тут живешь. Дружба дана не только людям, которые перевоплощались снова и снова. Даже новой душе разрешено счастье. Было так много вопросов о том, почему он должен беспокоиться о бездушной, и почему это так важно для него, но я просто опустила голову. — Если ты думаешь, что оно того стоит, мы можем попробовать. Сэм прикоснулся к моему плечу и провел рукой до локтя. — Иди в постель. Завтра будет трудный день. Я вздрогнула от воспоминания, как проснулась после истории с озером, его тело позади меня, его рука на моем сердце. Это, вероятно, было не то, что он имел в виду, говоря «иди в постель». И это тоже хорошо. Хорошо. — Сначала сыграй для меня снова. — Что-то было не так со мной, с тем, как мои внутренности сжимались, когда он был рядом. Я повернулась прямо на скамейке, ближе к нему, и положила свои руки на клавиши. — Пожалуйста. — Конечно. — Он поправил страницу на полке над клавишами; несколько строк, по-прежнему, пустовали. — А ты внимательно следи. Ты собираешься учиться музыке. Надеюсь, ты не против. Возможно, это все освещение, или он устал, но я видела, что он нервничает, хоть его голос не дрожал и был таким же, как и всегда. Слова возражения исчезли прежде, чем слетели с моего языка. — Пожалуйста, — сказала я снова, и прежде чем он отвернул свое лицо, я увидела на нем облегчение. Заиграла музыка, а я все пыталась найти соответствие между звуками и точками с черточками на бумаге, но все происходило слишком быстро, чтобы я могла уловить суть. Иногда он вставлял пару фраз между игрой, как например «Вторая страница», и через некоторое время «Третья страница», и тогда я, наконец, заметила сходство между музыкой и точками, но это длилось лишь секунду. Затем, они снова ставали просто точками. Музыка переполняла меня, впитывалась в мою кожу, как вода. Я не могла описать эти загогулины и черточки, роящиеся по страничке, или то чувство, из-за которого мое сердце начинало учащенно биться, когда Сэм бегал пальцами по клавишам. Если бы я могла услышать только одну песню за всю мою жизнь, это было бы она. Он оставил руки отдыхать на клавишах, а последние отголоски музыки плавно исчезали из комнаты. — Ты изменил ее. Она не такая, как раньше. Я увидела, как его брови удивленно поползли вверх, и начала лихорадочно искать правильные слова. Мне точно нужны занятия, если я хочу казаться хоть отчасти умной. Или, хотя бы могла описать, что конкретно он сделал с музыкой. — Она стала мягче. Не такая резкая в конце. — Тебе нравится? Я накрыла его руки своими.
Категория: Джоди Мэдовс \| Добавил: Elfik
Просмотров: 407 \| Загрузок: 0