Dark Romance - Каталог файлов

Главная » Файлы » Хроники Ника » Шеррилин Кеньон "Бесславный"

Глава 4. Часть 1

[ ]	13 Ноября 14, 12:40
Ник вскочил и потянулся за телефоном. Он должен был связаться с Брайнной, прежде чем ее раненые чувства возобладают над рассудком. У каждого сложная жизнь, но боль мимолетна, и, в конце концов, она уйдет. Он знал это хорошо, как никто, ведь его постоянно кормили с ложечки позором, унижениями и мучениями, с момента его рождения. Лишь Смерть вечна. Ее уже было не изменить. Можно лишь в том случае, если знаешь, как призвать Артемиду, и то не факт, что она примет тебя. Его руки тряслись от паники, пока он набирал номер Брайнны и ждал. Она не ответила. Когда он отменил вызов, вернулась его мама с гамбургером и картошкой фри. От волнения она нахмурилась. - Что случилось? - Мам-ам, мне нужно идти. От гнева ее голубые глаза метали в него молнии. - Опусти свой зад. Ты наказан. - Я знаю, но… - Никаких но, - огрызнулась она. – Сядь и берись за домашнюю работу. Немедленно! Он покачал головой. - Тебе придется добавить мне дней к домашнему аресту. Я должен проведать Брайнну. У меня плохое предчувствие, и она не берет трубку. Я должен убедиться, что с ней все хорошо. Она сделала шаг назад и уставилась на него с подозрением. - Ты собрался сделать именно это? - Клянусь, мам, - он нарисовал маленький крест по центу его грудной клетки. Он так поступал, когда говорил правду. - Ладно. Иди, проверь ее. Я не стану за это наказывать. Хочешь взять с собой бургер? Ник ухватил его с подноса и поцеловал ее в щеку. – Можно я оставлю книги тут? Я вернусь, как только буду знать, что она не наделает глупостей. - Конечно. Откусив кусок от гамбургера, он направился к двери. - Эй, Ник. Он остановился, посмотрел на маму и проглотил еду. - Да, мадам. - Ты отличный ребенок. Гораздо лучше, чем я заслуживаю. Я просто хочу, чтобы ты знал, что когда я жестко обхожусь с тобой, то все равно знаю, что ты замечательный. Я действительно горжусь тобой. Ее слова обогрели его. - Спасибо, ма. Я тебя тоже люблю, - улыбнувшись ей, он поспешил на трамвай, чтобы как можно быстрее добраться до Брайнны. «Было бы намного проще, если бы у меня была машина». Или Амброуз или Смерть научили бы его телепортироваться. Вот эту силу он бы с удовольствием освоил. Конечно, учитывая его везучесть, он бы телепортировался в плохое место, вроде Северного полярного круга, в одном нижнем белье. Или совершенно голым в школу посреди выступления в поддержку футбольной команды. Что было бы намного хуже, чем отморозить гениталии во льдах. Пусть уж лучше на него тычут пальцем и смеются пингвины, чем девчонки из его класса. Он на полном ходу завернул за угол Французского рынка. В этот раз удача была на его стороне. Трамвай подъехал в тот момент, когда он добежал до остановки. И он очень быстро добрался до дома Брайнны. По сравнению с этим огромным, темно-серым, довоенным особняком, его дом выглядел карликом. Хотя он и чувствовал себя некомфортно в таком красивом и элегантном месте, но все же любил сюда приходить. Когда мама Брайнны была в городе, на стеклянной поверхности их кухонной столешницы всегда стояло свежее печенье или пирожные. И ее отец никогда не смотрел на него, как на отброса, или говорил, что Ник не подходит к кругу друзей его дочери. Все Аддамсы были очень милыми. И это он глубоко уважал. Ник открыл кованые ворота и быстро пробежал через маленький дворик к лестнице у парадного входа. Он позвонил. Через несколько секунд, маленький брат Брайнны Джек открыл дверь и уставился на него. - Че? - Брайнна дома? Джек пожал плечами. - Не знаю. Мне пофиг. «Слава богу, что я единственный ребенок…» - Ник вздохнул и попробовал снова. – Папа тут? - Бегает по делам, вернется позже. - Могу я войти и проверить, вдруг Брайнна в комнате у себя? Джек сузил глаза. - Никакой мальчик, который не является нашим родственником, не может находиться в ее комнате. Никогда. - А я не буду входить. Можешь пойти со мной и убедиться, что я останусь в коридоре. Пожалуйста. Я не надолго. Я просто хочу убедиться, что с ней все хорошо. - Ладно. Я слышал, как она плакала. Думаю, из-за какой-нибудь глупости. Она все равно вечно плачет. Когда счастлива, когда злится, когда грустит. Когда ломает ноготь или ей нужно выпить лекарство. Девчонки такие странные. Я стараюсь не обращать на них внимание, - Джек отошел, чтобы Ник мог войти в дом. Ник пошел к лестнице. - Где ее комната? - Первая налево, - но Джек за ним не пошел. Вместо этого он, миновав лестницу, направился на кухню. Он бежал, перепрыгивая через ступеньки, и остановился лишь у ее двери. Пусть все будет хорошо. Пусть…Напуганный тем, что мог обнаружить, он постучал. -Эй, Брайн, это я, Ник. Ты там? - Уходи, - в ее голосе звучали слезы. - Не могу. Пока не удостоверюсь, что ты в порядке, - Ник прижался головой к светлому дереву и желал хоть как-то помочь ей. Он ненавидел, когда кого-то заставляли так переживать, и из-за чего? Подлости? Зависти? Правда? Зачем кому-то с душой, так поступать с другим? Разве они могли почувствовать удовлетворение или радость так жестоко втыкая нож в спину? - Я знаю. Что тебе больно, Брайн. Поверь мне, я знаю, как ты себя чувствуешь, когда такое ощущение, что твои зубы вогнали в твою глотку так глубоко, что ты кашляешь остатками чувства собственного достоинства. Я знаю. Только ты думаешь, что можешь держать свою голову прямо, и все будет хорошо, как появляется твоя мама с безвкусной оранжевой рубашкой с рыбами, которую она хочет, чтобы ты одел в школу и тогда все смогут шутить над ней и обзывать тебя. И в желудке появляется дурное чувство, что ты этого больше не вынесешь. Что жизнь чертовски тяжела и не станет лучше. Что ты гуляешь по канату и пытаешься удержаться на нем вцепившись пальцами ног, потому что страховочной сети нет, а ты буквально в одном чихе, чтобы размазаться по полу. Но ты не одна, Брайнна. Не одна. Куча людей переживают за тебя. Людей, которые любят тебя, и если с тобой что-то случиться, они этого не вынесут. Она открыла дверь. Ее темные волосы были в беспорядке, а глаза покраснели и опухли. С тушью вокруг глаз и на щеках, она выглядела такой отчаявшейся, что у него заныло сердце. - Я не такая сильная, как ты, Ник. - Нет. Ты сильнее меня. Она икнула, покачав головой. Ник стер слезы с ее лица. - Знаешь, пару лет назад у меня был по-настоящему дерьмовый день. Он был так плох, что если честно, я подумывал сброситься с моста Понтчартрейн. Меня тошнило от того, что меня подкалывают и дразнят за то, что я не могу изменить. За разговоры о том, какой я бесполезный и отвратительный. Глупый и никчемный. И когда я сидел в кафетерии за столом один, потому что я был изгоем, и у меня не было денег на обед, подошла красивая девушка и села рядом со мной. Она разделила свой сэндвич с индейкой и домашнее печенье со мной, а еще купила мне пачку чипсов и молоко. Ты помнишь, что она сказала мне? Слезы потекли по ее лицу. - Нет. - Никто не сможет унизить тебя без твоего согласия. - Элеанора Рузвельт. Ник кивнул. - Ты сказала мне: «Не позволяй им обижать тебя, Ник. Ты стоишь больше, чем десяток таких. Однажды, мы вырастем и все изменится. Они станут значить для тебя еще меньше, чем сейчас. Так что не трать свое время, размышляя о них или их жестокости. Кроме того, они бы не нападали на тебя, если бы не считали тебя угрозой. Люди преследуют лишь тех, кому завидуют или кого боятся». И тогда я спросил тебя, как кто-то может завидовать такому, как я. Брайнна шмыгнула носом. - Кроме того, свет, исходящий от тебя такой яркий, что на него больно смотреть. Ты добрый и смешной, и ты самый умный из всех известных мне мальчиков. Кроме того, ты видишь потенциал и возможности там, где другие видят препятствия. - Ага, - сказал Ник. Его горло сжалось, когда он вспомнил те времена, когда все, что ему было нужно – чья-нибудь добрая улыбка. Чья угодно. И Брайнна стала таким человеком, в тот день, когда он думал, что его силы на исходе. - Эти слова впечатались в мою душу, и я часто думал о них, когда Стоун и все они нападали на меня. Когда остальные пинали меня, приходя и уходя, ты никогда так не делала. Ты ангел, Брайнна. Не позволяй ненавистникам победить. Они бы не напали на тебя, если бы не чувствовали, что ты выше их. Так что, подними голову и не позволяй им зацепить тебя. И знай, что в этот момент ты встретишь их не одна. У тебя есть я, Лашонда, Коди и дюжина людей, который достанут этого дьявола для тебя. Она бросилась в его объятия и зарыдала ему в шею. - Я тебя люблю, Ник. Ты всегда был моим хорошим другом. Похлопывая ее по спине, он знал, что она воспринимала это так же, как он. Дружеским жестом. - Я тебя тоже люблю. И если мы хотим по-настоящему отомстить, то давай натравим на них Теда. Она засмеялась, когда тот упомянул ее старшего брата, который выпустился годом раньше и учился в колледже в Батон Руж. - Он же изобьет их до полусмерти, так ведь? - Ты это знаешь, к тому же он единственный человек, не считая Баббы и Марка, который может выследить их и что-нибудь сделать. - Эй, Брайнна. Ты там? Вытирая слезы с щек, она прерывисто вдохнула. - Наверху, папочка. Ник немного отошел от нее, пока отец поднимался по лестнице. Когда он дошел до площадки и заметил Ника рядом со спальней Брайнны, он внезапно замер. Ник всегда знал, что Мистер Аддамс был большим мужчиной. Под большим подразумевалось то, что он был очень высок и мускулист. Но сейчас, когда ярость плескалась в его глазах, Ник мог поклясться, что ее отец вырос на девять дюймов и его мускулатура достигла размеров мускулатуры Рембо. И он был полностью уверен, что безумный свет в глазах ее отца был вызван картинками в его голове о том, как он вспарывает Нику живот на месте. Приподняв руки, защищаясь, Ник сделал шаг от нее. - Я в ее комнату не входил, сэр. Клянусь жизнью своей матери. Мы все время были здесь. Брайнна вытерла нос. - Папочка, у меня сегодня в школе был очень плохой день, и Ник пришел проверить меня и подбодрить. Расслабившись, ее отец сократил расстояние между ними. - Мне позвонил Мистер Хэд. Поэтому я и вернулся домой. Ник подошел поближе к лестнице. - Я убедился, что ты не одна, Брайн, так что я пойду домой. Если тебе что-то нужно, или хочется с кем-то поговорить, звони мне в любое время дня и ночи. Брайнна нахмурилась. - Так ты и правда ехал так далеко, чтобы проверить меня? Ник скромно пожал плечами. - Я не знаю больше никого, кто жил бы в этом районе. Ее улыбка обогрела его. - Большое спасибо, Ник. - Не за что, - он кивнул ей и пошел к лестнице. Мистер Аддамс проводил его до двери. Ник остановился в фойе, убедился, что Брайнна не стоит на площадке и заговорил с ее отцом. - Мистер Аддамс, не знаю. Что директор рассказал вам, но я очень волнуюсь за Брайнну. Я был с классом, который видел… ложь про нее, и этот поступок отвратителен. И я знаю, какими гадкими могут быть некоторые дети в школе. Вы, наверное, захотите оставить ее на несколько дней дома и присмотреть за ней. Пожалуйста, сделайте так, чтобы она не оставалась одна. Я знаю, что ее мама в Сиэттле, а девочки любят говорить с девочками. Если ей нужен кто-то, могу одолжить свою маму. У нее тоже была тяжелая ситуация в старших классах. И она пережила ее. Я знаю, что она высокого мнения о Брайнне и будет более чем рада хоть как-то помочь ей. Сегодня она работает в «Убежище», но завтра она будет дома весь день. Ее отец улыбнулся ему. - Спасибо, Ник. Я ценю это. Кивнув, Ник ушел. Но не далеко. Он остановился у фонтана посреди двора и уставился в воду. Через несколько минут его силы заработали. Тогда он увидел, что Брайнна все еще плакала в своей комнате, обнимая одного из плюшевых зверей, лежавших на ее кровати. Он видел, что она расстроена и зла. Однако картина самоубийства исчезла. Облегченно вздохнув, он пошел назад к трамваю, обдумывая все, что случилось. Калеб уверял его, что извращенный ублюдок был человеком, но он не мог избавиться от чувства, что за всем этим что-то стояло. Все казалось каким-то неправильным. Ну да, люди жестоки. Они мерзкие. Он видел худшее в людях. Смотрел в глаза друга, который избил его до смерти, а затем безжалостно застрелил на улице. Бессчетное число раз Ника осмеивали лицемеры, и он купался в их порицаниях. Но все же… Он услышал, как что-то нашептывает ему на ухо слова на незнакомом языке. Он замер, пытаясь понять их. Это был голос духов, которых слушал Калеб? Тех, кто был мудр и владел информацией? Амброуз сказал ему, что однажды он сможет подключаться к вселенной – видеть скрытые вещи. Знать неизвестное. Все это казалось неестественным, но за последние несколько месяцев он понял, что абсурдность – это нормальный порядок вещей. Пытаться найти логику в мире – это как пытаться открыть замок вселенной деталькой от детского конструктора. Он даже скучал по жизни в неведении. Эти дни невероятного комфорта, когда в мире была логика, и любую проблему можно было решить, забравшись к маме на колени, и она всегда целовала там, где бо-бо. Тогда он мечтал стать подростком. Он говорил себе, что когда начнет работать, станет мужчиной. Ну, иногда так и было. Иногда, он чувствовал себя таким же древним, как Ашерон, который жил уже больше одиннадцати тысяч лет. Но иногда он хотел прибежать к маме за утешением. Сейчас был очень странный период в его жизни. Он застрял между детством и взрослой жизнью. Его мама так сильно зависела от него, что иногда он чувствовал себя родителем. Словно они оба растили друг друга. И в то же время, он не мог представить, как в его возрасте можно заботиться о малыше. Удивительно, как его мама вообще не сошла с ума. Кроме того, он был вечно болеющим ребенком. Первые два года его жизни он провел в госпиталях со всеми возможными странными болячками. «Потому что ты сын демона». И он знал это теперь. Его человеческая часть боролась с отцовским ДНК. А демон в нем пытался убить человеческую часть. Как его мама встретила такое создание, как его отец? Об этом она отказывалась говорить. Хотя она и не критиковала его. «К лучшему или худшему, он твой отец, Ник. Семья есть семья, не смотря на все». И его мама была твердо убеждена в этом. Он встречал своего отца лишь пару раз в своей жизни, во время визитов в тюрьму. Его единственным нормальным воспоминанием о том, когда в ему было десять лет и отец жил с ними целых три месяца, после того, как кто-то сглупил и досрочно освободил его. Как в каком-то Голливудском фильме, отец напивался и поколачивал их, какой-то из его сокамерников уговорил его ограбить банк. Во время ограбления отец жестоко забил на смерть четыре человека, уверяя что это демоны пытались убить его. Тогда это казалось глупостью. А теперь, не очень. Наверное, демоны и правда пытались достать его. Вместо того, чтобы ссылаться на невменяемость или бороться за себя, отец признал вину и направился прямиком в Анголу. Примерно через год, как раз перед одиннадцатым днем рождения Ника, отец был ранен в огромном восстании. А еще он убил охранника. И это гарантировало, что его никогда больше не выпустят досрочно. Вот так семья. Но Ник не верил, что кровные узы создают семьи, или что отцовское ДНК должно определять, кем он станет. По его словам, семью ты выбираешь сам. Это люди, которых ты любишь и которые любят тебя в ответ, те, кому ты можешь позвонить посреди ночи, и они примчится к тебе без жалоб. Только они имели значение. Только с ними стоило считаться. Он считал, что его семьей были мама, Меньяра, Кириан, Роуз, Лиза, Бабба и Марк. А Ашерон был странным дядюшкой, которого никто не понимает. Калеб был язвой- двоюродным братом, который тебе все равно почему-то нравился. А Коди жила в особом месте в его сердце, принадлежащему только ей. Может быть, он так чувствовал, потому что кроме мамы не знал других кровных родственников. Он никогда не видел дедушку и бабушку. Ближе всего он видел их, когда они проходили мимо в торговом центре на Рождество в прошлом году. Его мама в магазине пригнулась, а Меньяра рассказала ему, кто они были такие , и почему мама так расстроилась и не хотела быть замеченной. Сейчас, он даже не помнил, как они выглядели. Он не узнает их, даже если наткнется. - Ник? По дороге к трамвайной остановке он становился, услышав свое имя, но не мог узнать голос. Обернувшись, он не увидел никого, кто бы мог звать его. «Пожалуйста, пусть на меня не нападут мортенты, когда я один». Калеб убьет его за подобную глупость. - Ник! – машина отъехала, и тогда он увидел, что Джилл бежит к нему и машет рукой. Что же в Джилл заставляло его себя чувствовать некомфортно? И это не было похоже на волнение, которое он испытывал с Коди. Он нервничал рядом с Коди, потому что мог думать только о том, как хороши ее губы на вкус. И его тело раскалялось от гормональной перезагрузки, прежде чем он мог заставить себя думать о чем-то другом. Но Джилл его вовсе не привлекала. Так что же в ней вызывало у него отвращение? «Дай ей шанс, Ник. Она нервничала в свой первый день… как и ты». Правда. Кроме того, у него была еще куча подобных дней. Так что не нужно из-за этого настраиваться против нее. - Привет, Джилл, - сказал он, когда она остановилась напротив него. Она широко улыбнулась. - Я не знала, что ты здесь живешь. - А я и не живу. Я пришел проведать Брайнну. Ее лицо побелело. - Девочка, которая наделала все эти ужасные фотографии с животными? - Нет, - огрызнулся он. – Девочка, которую подставили. Фотографии были смонтированы. Она даже надулась на него. - А я другое слышала. «Продолжай болтать, малышка, и ты точно вызовешь у меня отвращение». И серьезно разозлишь его. - Ага, а вот теперь послушай меня. Я там был и могу сказать тебе, что они фальшивка. Это очевидно. Брайнна никогда подобным не занималась и не станет заниматься.
Категория: Шеррилин Кеньон "Бесславный" \| Добавил: Elfik
Просмотров: 329 \| Загрузок: 0