Ник почувствовал, как жизненные силы покидают его. Затем, прежде чем тьма охватила его полностью, он почувствовал, что опять падает в ничто. Он отчаянно пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы остановить это падение. Хоть за что-нибудь.
Но все же он падал.
Пока он не ударился об острый предмет, который проткнул его так глубоко, что удивительно как не пробил грудную клетку насквозь. Он ждал…
Он не знал чего. Сбитый с толку и больной, он лишь хотел проснуться дома, и чтобы все стало нормальным. Но было проще сказать, чем сделать.
«Что бы то ни было, я должен это увидеть».
Открыв глаза, он напрягся, не веря увиденному. Впервые, это было не похоже на фильм ужасов.
Вместо этого, он уставился на райской лицо, которое урко улыбалось ему.
- Коди?
Она сжала его руку.
- Я думала, что потеряла тебя.
- И я тоже, - он попытался двигаться, затем застонал от пронзившей его боли. – Ты била меня?
- Не я, кто-то другой.
Бристол.
Как он мог забыть? Этот червяк напрыгнул на него по дороге к Лизе.
Неожиданно, с другой стороны его кровати появился Калеб в человеческой форме. Слава богу, он выжил, раздраженный свет в его глазах говорил о том, что он хотел бы закончить то, что начал Бристол.
Затем он посмотрел на Коди.
- Ты еще бы попозже сделала.
Она указала на Ника.
- Поговори со своим другом. Это он не хотел просыпаться.
- Ага, - выдохнул Калеб, переводя злобный взгляд на Ника. – И что ты натворил?
Он нахмурился.
- Ты о чем?
- Ты отозвал себя из Нижнего Мира?
И что? Это не то, что ты легко забудешь без сильной шоковой терапии.
- Ну конечно это я, и я больше туда не хочу.
- Рад за нас обоих.
Коди переводила взгляд с одного на другого.
- Так что случилось?
Калеб мотнул головой в сторону Ника.
- Твой парень превратился в человека-факел и испепелил большое число демонов, прежде чем ты выдернула его оттуда.
Она, казалось, впечатлилась описанием.
- Факел? Правда?
Калеб кивнул.
- Так что же случилось, Готье? Что ты сделал?
Пожав плечами, он постарался вспомнить.
- То, что обычно случается, когда меня атакуют. Я пытался призвать свой меч, а затем что-то внутри меня захватило надо мной контроль. Следующее, что я помню – ты кричишь мне не использовать эти силы. Я убил кучу народу, а потом ты снова заорал на меня, потому что я тебя не слушал.
Калеб вовсе не впечатлился его объяснениями, в отличии от Коди.
- Тебе нужно, чтобы кто-то орал на тебя.
Ник фыркнул.
- На эту работу есть куча добровольцев. Правда, уже достаточно.
Калеб издал звук крайнего раздражения.
- Он проснулся?
Коди отступила, чтобы его мама смогла подбежать к кровати, и упасть на него.
Ник застонал, когда мама ткнула в одно из его поврежденных ребер.
- Ма, ты меня убьешь.
Она подняла голову и посмотрела на него.
- Хорошо, потому что я хочу убить тебя. Клянусь, Ник, когда-нибудь ты меня до могилы доведешь.
От ее слов боль полоснула по сердцу. Это было напоминанием, почему Амброуз этим занимается.
Чтобы спасти мать от того что он сделал, и что привело к ее смерти.
Чувство вины грызло его. Не от того, чем он ранил ее в прошлом, а от того будущего, что он собирался ей принести. Она итак уже много пережила из-за него. Он не хотел снова заставить ее плакать.
- Прости, мам.
- Нет, малыш. Это мне надо просить прощения. Когда я сказала тебе не драться, я не имела в виду, что ты не должен себя защищать. Я никогда об этом не говорила.
Ее слова запутали его еще больше.
- Но мам, во всех своих драках я защищал себя. Я никогда не наносил удар первым.
Она скорчила ему рожицу.
- Почему ты никогда не говорил об этом.
Он почувствовал злость, которая так и умоляла его выплеснуть ее в ответ на ее комментарий. Но он сдержался.
- Я постоянно пытался, и все что ты сделала – сказала: «Не мамкай мне, Ник», и затем отказывалась слушать что-либо еще.
Зашмыгав носом, она тяжело сглотнула.
- Прости меня за это, Страшилка. Я постараюсь и буду лучше. Обещаю. И ты можешь драться, когда хочешь, ладно? Просто не позволяй больше так себя изувечивать. Я уж лучше заплачу за тебя залог в тюрьму, чем отвезу тебя на кладбище.
- Лучше уж пусть тебя судят двенадцать, чем несут семь, -сказала доктор Бердетт, стоящая за ней. – Это всегда было моим девизом. И так я вырастила Майкла. Я сказала ему, что никогда не буду злиться на него за самозащиту, но если увижу, что он сбежал из страха, то его задняя точка станет розовой.
- Майкл? - спросила его мама.
Ник хохотнул.
- Бабба.
- Доктор Бердетт издала болезненный стон.
- Пожалуйста, не называй его так. Меня передергивает каждый раз, как слышу.
Его мама нахмурилась.
- Почему ты так это ненавидишь? Я знаю множество хороших Бабба.
Доктор Бердетт раздраженно зарычала.
- Везет тебе, Чирайз. Моя враждебность началась с первого дня школы. Бабба Клакр, да жарится его филе в самой жаркой яме преисподней. Я была такая юная в белом, сделанном моей маме платье, над которым она так работала. Я чувствовала себя сказочной принцессой. На мне была бледно-желтая шляпка, в той кожаной сумочке. Я думала, что выглядела что надо, очень мило и по-девчачьи. Следующее, что я помню – меня пихают, я падаю, царапаю сумочку и туфли, и грязь попадает на мое платье. Что хуже, эта маленькая крыса отказался извиняться. Изо всех своих детских силенок я бросилась на него. И пусть я была лишь маленькой девочкой, в сарафанчике с подъюбником, но у меня было трое старших братьев и сестра, которые научили меня, как справляться с мужчиной, что я тогда и сделала. Я повалила его на землю, рыдая как младенец, просящий молочка. Так и началось соперничество, которое продолжается по сей день. Бабба Кларк постоянно доводил меня до отчаяния, даже притворялся, что работает полицейским, когда я встречалась с отцом Майкла. Он светил в наши окна каждый раз, когда мы целовались, пока Брюс не выбил из него дурь. Так что я морщусь, каждый раз слышав это имя, и то, что Майкл использует его…. И я буду называть его Майки снова, чтобы посмотреть, как он меняется в лице. Уж это научит его.
Ник засмеялся, а потом застонал, потому что шов от ранения натянулся.
- Ты в порядке, милый? – спросила доктор Бердетт и положила руку ему на живот.
- Ага. Меня и похуже били.
- Ну да. Ты знаешь, кто это сделал?
Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Ник с интересом уставился на потолок.
- Малыш, сказала его мама, убирая волосы с его лба. – Отвечай доктору Бердетт, чтобы мы смогли написать заявление в полицию.
Хотя он и не был в восторге от того, что сделал Бристол, но и не хотел, чтобы тот угодил в тюрьму. Если школьника запереть, обязательно случается беда. Кроме того, он мог сам разобраться. Если бы он не был так расстроен из-за выволочки мамы, то этого бы и не случилось. Он и Бристол поругались бы, возможно пару раз ударили друг друга. И в итоге, оба бы ушли домой. Ну уж нет, но он не хотел бы увидеть Бристола в тюрьме за это.
- Я не помню, - фу, он ненавидел врать, особенно маме.
- Ник…
Он сморщился от ее тона, в котором слышалось то, что она не верила ему.
- Я просто не могу, мама.
Она сузила глаза, затем вздохнула.
- Отлично. Я не могу решить эту проблему без тебя. Но, я думаю, ты совершаешь ошибку. Позволить кому-то остаться безнаказанным, чтобы тот смог причинять вред другим, пока его не остановят.
И вероятно, остановит его он.
Сжав его руку, мать отступила.
- Кстати, мне сказали, что на этаже ты самый популярный пациент.
- Почему?
- Снаружи толпа народу желает тебя увидеть. Все они волновались за тебя. Медсестра сказала, что они звонили день и ночь, спрашивая о тебе. И если ты думаешь, что тут… - она указала на пол заставленный цветами. – Много цветов, то ты еще ничего не видел. Они поставили некоторые из них в кабинет персонала.
Ух ты. Да тут куча цветов.
- Ты уверена, что они не решили, что я умер и не отсылают их в похоронное бюро?
Она нахмурилась.
- Какой ты плохой.
Ну да, ему не нравилось смотреть, как все эти цветы пропадают зря. Те, что стояли у стены, заполнили бы их квартирку.
- А если серьезно, проследи, пожалуйста, чтобы медсестры взяли те, что им нравятся.
- Я знала, что ты этого захочешь. У меня есть коллекция открыток, так что мы сможем их отослать в благодарность всем, - в этом была вся его мать, пускай в тяжелые времена ей приходилось жить какое-то время на улице, но она всегда была вежливой.
И всегда была леди.
Он понял, что она не преувеличивала о количестве людей, спрашивавших о нем, когда она начала впускать посетителей. Черт, впечатляло. Он и не знал, что так много людей заботилось о нем. Забавно, правда? Чаще всего он чувствовал себя изгоем, иногда даже в собственном доме. Но чаще всего в школе и среди людей. Глядя на толпу посетителей, он подумал, что возможно не так уж и одинок, как думал.
Даже Кил Пуатье и его отец пришли навестить его, как и Кейси Вудс и Амбер Кассиду, которые были лучшими друзьями Брайнны с детского сада. А еще пришла половина футбольной команды, которая не подчинялась Стоуну. Это его действительно шокировало. Особенно, после того, что они не навестили его в больнице, когда в него стреляли. Хотя, последний год он много с ними общался. Странно, как все меняется буквально за пару месяцев.
А когда все ушли, пришли Эйми, Дев, Алекс, Кари, Мама и Папа Медведи Пельте, и принесли корзинку с шоколадными чипсами. Ага, не хочется показаться грубым, но народ может забрать свои цветы. Шоколадные чипсы… Вот это дело!
- Объемся, пока не взорвусь, а затем похороните меня рядом с Фабрикой Чипсов Ахой.
- Дейв цыкнул на него.
- В следующий раз, когда решишь поиграть в пинг-понг, используй мяч, а не свою голову. Тощий, ты выглядишь кошмарно.
- Спасибо, Дев. Именно к такому виду я и стремился. Проснулся этим утром, посмотрел в зеркало и сказал себе: «Ник, ты чересчур привлекателен. Тебе нужно найти кого-нибудь, кто бы выбил из тебя дерьмо и покрыл тебя синяками. Так ты почувствуешь себя лучше».
Эйми засмеялась, затем шлепнула Дева рукой по животу.
- Господи боже, мы кажется нашли человека, который способен ответить на твою подколку. Так держать, Ник.
Он не знал почему, но что-то в Эйми притягивало его, и причина не только в том, что светловолосая официантка была невероятно красива. Он вообще о ней не думал в этом ключе. Она была скорее, как старшая сестра. Та, что могла быть откровенна с людьми. Он видел, как она распекала тех, кто был груб с ней или официантов в «Убежище». Но в то же время, она не раздражала, в ее присутствии было хорошо.
- У меня для тебя плохие новости, - сказал Папа Медведь серьезным тоном.
Он почувствовал страх. Стоя рядом с двухметровым, весом, наверное, в триста фунтов Папой Медведем, вовсе не хотелось его огорчать.
- Сэр? – спросил Ник, опасаясь ответа.
Папа Медведь цыкнул.
- Квинн отключил автомат Галага. Твой рекорд в девять тысяч очков стерт.
Ник скривил лицо.
- О, люди! Я никогда больше не наберу столько очков,– он застонал в агонии отчаянья.
- Папа, - поддразнил Дев. – Скажи ему правду.
Он улыбнулся Нику.
- Он заставил Квинна отключить его, потому что не мог побить тебя.
Папа Медведь озарился дьявольской улыбкой.
- Ну ладно, я это заслужил. Но это научит тебя, как не бросать достигнутое без защиты, так ведь?
Ник покачал головой, радуясь, что только это огорчило медведя.
Они немного поперикидывались с ним шутками, а затем ушли.
Когда они ушли, пришел Врен. Он колебался стоя в дверях. Видимо, это было как-то связано с животной частью внутри него. Словно он уважал территорию другого создания, и мог туда войти только если решит убить его. Хотя, насколько знал Ник, тот никого не убивал, но кто знает.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Врен.
- Выживу.
- Хорошо, - Врен вытащил банкноты, что дал ему Ник из кармана, и протянул ему.
Ник нахмурился.
- Что ты делаешь?
- Спасибо, Готье, но мне не нужны твои деньги.
- Приятель, - проворчал тот, - Ты помощник официанта.
- Да? – сказал он, словно не понимая, что говорит Ник.
Ник не хотел, чтобы тот почувствовал себя плохо из-за того, как зарабатывает на жизнь, но Врен, вероятно был ненамного старше его, и у него, казалось, совсем не было амбиций, чтобы заработать больше денег. И он предполагал, что Врену необходим, каждый заработанный цент, для того, чем он занимался, когда не работал, хотя это и было не часто, но все же…
- Я знаю, что Пелтье платят хорошо, но…
На лице Врена промелькнула боль, сменившаяся сухой усмешкой.
- Ник, я работаю в «Убежище» не из-за денег. Мне это не нужно.
- Что? У тебя секретная миссия? – рассмеялся Ник. – Или ты выиграл в лотерею?
Низко опустив голову, Врен бездумно тер большим пальцем щеку.
- Хм, Ник, моя фамилия Тигариан. Под нашим руководством компания по производству электроники Тигариан и еще дюжина иных корпораций. Я наследник всего этого.
Ник раскрыл рот от удивления. Если это правда, то Врен безумен.
- Зачем тебе работать помощником официанта, если у тебя есть все эти деньги.
- На деньги не купишь все.
- Значит ты не в те магазины заходил. Прости, но я беден почти всю свою жизнь, и поэтому координально с тобой не согласен. Раз уж ты в этом варишься, то и деньги для тебя наверное ничего не значат. Для меня же это – привет, Версаче, Армани, и другие помпезные имена, произношение которых я должен проверять в словаре.
Врен фыркнул.
- Никогда не был беден, так что не буду спорить.
- - Прости, я просто сейчас поражен. Я не могу представить себя работающим с таким наследством. Я просто этого не понимаю.
Врен безразлично пожал плечами.
Смог бы, если бы был на моем месте. Как говорит мой отец, каждому нравится человек, создавший сам себя. Но все они истово возражают против его дефектного, богатенького сынка… хотя сын никогда не был дефектным. Когда у тебя куча денег, то немного друзей. Есть лишь люди, которые хотят взять взаймы, или ищут способы отнять это у тебя, вместо того, чтобы работать самим. Особенно, если ты наследуешь деньги. Тогда они считают обоснованным плести интриги против тебя. Ведь ты же не заработал их, значит все принадлежит им.
Он никогда не думал с такой стороны. Но Врен был прав. Он был знаком с людьми, которые считали, что с ними обязаны делиться – ребенок в школе, который говорит другим ученикам, что те обязаны платить за его обед, потому что у их родителей больше денег. Ты богат, можешь позволить.
Его мама никогда так себя не вела. И она внушила ему то, во что верила сама.
Ты никогда не сможешь гордо поднять голову, пока протягиваешь руку за милостыней.
Врен снова протянул ему деньги.
- Так что, пожалуйста, возьми их. Хотя я очень ценю этот жест, но не могу их сохранить, ведь тебе нужнее.
Ник взял, и кивнул с уважением этому странному биллионеру. Что же сделала с Вреном жизнь, если не смотря на все богатство, он предпочитает жить в комнате в доме Пелтье, убирая за людьми, таская обезьянку в кармане фартука, вместо того, чтобы путешествовать и наслаждаться деньгами?
И правда, нельзя посмотреть на человека и многое о нем сказать. Откуда тот пришел и что за демоны гнездятся в его душе.
Он помнил, что сказал ему Торн. Все испытывают боль. Не важно откуда они, или что ты о них думаешь. Горе не щадит никого, шрамы не уважают никого. А еще он думал об уроке Грима. Люди воздвигают защиту, пытаясь защитить себя от вреда, но единственное ключевое слово может снести ее, и оставить их кровоточить на полу.
Ник из личного опыта знал, что слова могут ранить сильнее оружия. Тело излечится и шрамы станут менее заметны, но урон душе вечен. Он отдает эхом каждый раз, когда спадает твоя защита. Даже с деньгами, которые у него были сейчас, он все еще чувствовал себя нищим, молящим о подаянии. Каждый раз, когда он приходил к Брайнне или Кириану, то ждал, что те позвонят в полицию, чтобы вышвырнуть мусор на улицу, где ему и место.
И он не знал, оставит ли его когда-нибудь это чувство. Но он учился не терзать себя этим. Каждый день жизнь становилась лучше. Если бы кто-нибудь год назад сказал ему, что его жизнь станет такой всего за несколько месяцев… Что у мамы появится работа с людьми, точнее перевертышами, которые будут к ней относиться, как к леди, что он будет встречаться с одной из самых симпатичных девочек в школе, и что у него будет квартира на улице Бурбон, он бы рассмеялся им в лицо.
И все же такова теперь его жизнь. Все так и есть.
Врен застрял в дверях.
- Знаешь, Ник, ты хороший человек. Таких сейчас не много в этом мире. Так что сделай одолжение, не погибни где-нибудь. Стоит опасаться слишком многих придурков. Мы не можем позволить потерять еще одного воспитанного человека.
- Ты говоришь как Калеб.
- Наверно во всех нас есть маленькие демоны, - и с этими словами Врен ушел.
Следующими посетителями стали Брайнна, которая с последнего раза выглядела гораздо лучше. Ник в этот момент уже хотел спать.
Пока не пришли Бабба и Марк.
Осматривая комнату, Марк вздохнул.
- Фу, блин, Бабба. Посмотри на это место. Ты когда-нибудь в таком был?
- Неа, оно совершенно не защищено, - он протянул рюкзак Марку. – Начнем.
Ник нахмурился.
|
